Мария Торопыгина
«Бухта песен: шесть глав о японской поэзии»
От автора
Поэзия, о которой идет речь в этой книге, называется «японскими песнями», по-японски вака. Поэзия вака была государственным делом, патронируемым императорами. На протяжении пяти с половиной веков, с начала X до середины XV века, в Японии составлялись официальные — «по императорскому указу» — поэтические антологии. Двадцать одна императорская антология — остов предлагаемого исследования, той истории японской поэзии, которая описывается в этой книге.
Основными вопросами, рассматриваемыми в исследовании, являются: многообразие форм японских стихотворений, объединенных понятием вака; состав императорских антологий (все императорские антологии строились по примеру первой, однако каждая имеет свои особенности в построении); проведение поэтических мероприятий — собраний и турниров; сочинение стихотворений «на тему»; правила записи стихотворений поэтами на поэтических собраниях; «авторское право» в японской средневековой поэзии, список «слов, имеющих хозяина».
Мне хотелось, чтобы о поэзии, об отдельных стихотворениях, поэтах-предшественниках и современниках говорили сами японские поэты. Кто лучший поэт? Какое стихотворение показательно для автора? Какие поэтические мероприятия хороши, а какие плохи? Как записать свое стихотворение?
В средневековом аристократическом обществе все сочиняли стихи. Однако одни считали это занятие важным для себя, думали о сочинении поэзии, для других это было не более чем обязательное умение.
Одним из знаков того, что человек считал себя причастным к поэзии, было написание трактатов карон («о поэзии») — размышлений о поэзии, такие тексты оставили все ведущие поэты. Объединить эти тексты какими-то общими чертами довольно трудно, поскольку здесь не было определенных правил (японская словесность вообще не создала ощутимых жанровых перегородок).
Громадное значение не только для японской поэзии, но и для всей японской культуры, имеет предисловие к первой императорской антологии «Кокин вакасю» («Собрание старых и новых японских песен»). Оно цитируется во множестве других текстов «о поэзии», слова из него вплетаются в пьес театра Но, в средневековые рассказы отоги-дзоси. Текст Ки-но Цураюки (871?–946?), с одной стороны, непререкаемо авторитетный, а с другой — до сих пор не разгаданный до конца. Предисловие неоднократно переводилось на русский язык, в том числе А. Е. Глускиной, И. А. Борониной, А. А. Долиным.
Ряд важных в истории поэтической мысли текстов карон переведен в книге «Девять ступеней вака» И. А. Борониной (под редакцией Е. М. Дьяконовой) [Девять ступеней 2006]. Эта издание было очень полезным в данном исследовании, и я неоднократно обращалась к нему.
Текст Минамото-но Тосиёри (1055–1129), составителя четвертой императорской антологии, «Тосиёри дзуйно» («Поэтическое руководство Тосиёри») (имя поэта может быть также прочитано как Сюнрай, так что и название текста в некоторых работах читается как «Сюнрай дзуйно»), — довольно объемный по сравнению с теми работами, которые писались до него. Предполагаемое время написания этого трактата — 1114 год. Это произведение издано в серии «Нихон котэн бунгаку дзэнсю» с переводом на современный язык [Тосиёри дзуйно 1985]. Тосиёри касается многих вопросов, связанных с поэзией: многообразие стихотворных форм, «болезни» стиха, поэтические темы, поэтическое творчество, поэтическая лексика, легенды, связанные с поэтами и со стихотворениями. Отсылки к тексту Тосиёри часты в этой книге, в частности он послужил основой для обсуждения вопроса многообразия форм японской поэзии вака.
Фудзивара-но Киёсукэ (1104–1177), поэт следующего за Тосиёри поколения, — автор нескольких трактатов: «Фукуро соси» («Записки из мешка»), «Огисё» («Секреты поэтического мастерства»), «Вака сёгакусё» («Первоначальные знания о поэзии»). Объемный трактат «Фукуро соси», не переведенный, увы, на иностранные языки, касается многих вопросов. На основе этой работы (и нескольких других) написана часть книги, посвященная поэтическим собраниям и записи стихотворений поэтами.
Большое количество поэтических легенд наряду с теоретическими построениями и разбором отдельных стихотворений оставил Камо-но Тёмэй (1154–1216). Несколько лет назад был издан мой перевод этого текста на русский язык [Камо-но Тёмэй 2015], к нему особенно много обращений в книге.
Фудзивара-но Тэйка (1162–1241) — автор нескольких поэтологических трактатов. Трактат «Киндай сюка» («Прекрасные песни нового времени») переведен И. А. Борониной в книге «Девять ступеней вака». При обсуждении вопроса о проведении поэтических собраний и о правилах записи стихотворений я основываюсь на сочинении «Вакакай сидай» («Порядок проведения поэтического собрания») [Вакакай сидай 2011].
Одним из излюбленных поэтических приемов японской поэзии является прием хонкадори — использование текстов более ранних авторов в своих стихотворениях, его касались многие авторы в своих сочинениях. Сын Тэйка Фудзивара-но Тамэиэ (1198–1275) в тексте «Эйга иттэй» («Стиль сочинения песен») поместил список стихотворений, которые нежелательно использовать. В работе с этим сочинением очень помог его перевод на английский язык [Brower 1987].
Последний по времени текст карон, отрывки из которого особенно часто встречаются в книге, — текст поэта XV века Сётэцу (1381–1459). Сётэцу не только не был составителем императорской антологии, но его стихотворения не были включены в ту единственную антологию, в которую могли попасть (последняя императорская антология собиралась при его жизни). «Сётэцу моногатари» (в русском переводе «Беседы с Сётэцу», он выпущен в одной книге с переводом трактата Камо-но Тёмэй) — текст, предназначенный молодым поэтам, там множество ценных сведений, касающихся самых разных аспектов поэзии, а некоторые советы, которые Сётэцу дает молодым литераторам, вполне могут быть полезны и для нынешних молодых сочинителей.
О японских поэтах сложилось множество легенд и историй, иногда связанных с имевшими место в реальности событиями, а подчас выдуманных от начала до конца. Героями таких легенд могут выступать поэты, а часто — их стихотворения.
В книге приводятся легенды из «Исэ моногатари» (перевод на русский язык Н. И. Конрада был выполнен еще в начале 1920-х годов) [Исэ моногатари 1979] и «Ямато моногатари» (перевод на русский язык Л. М. Ермаковой) [Ямато моногатари 1982].
Из многочисленных сборников сэцува в книге особенно часто приводятся легенды из двух сборников XIII века — «Дзиккинсё» («Сборник наставлений в десяти разделах», 1252) и «Коконтёмондзю» («Собрание древних и нынешних описаний и рассказов», сборник, составленный Татибана-но Нарисуэ, датируется 1254 годом). Многие легенды этих двух памятников совпадают (или почти совпадают), в том числе и поэтические легенды, это характерно для сборников сэцува, где истории переходили из одного памятника в другой. Меньше я касаюсь легенд о поэтах из других сборников сэцува, отоги-дзоси, пьес театра Но.
Книга построена хронологически, состоит из введения, которое представляет собой краткую историю создания императорских антологий, и шести глав. Шесть — важное число для японской поэзии. Так, взятый из китайской поэтологии термин «шесть основ» (рикуги, кит. лю и) — одно из обозначений поэзии. Шесть гениев японской поэзии (роккасэн) — шесть ранних поэтов, которые первыми удостоились такой высокой оценки.
В российском японоведении особенно полно освещен ранний этап истории японской поэзии (см. работы А. Е. Глускиной, И. А. Борониной, Л. М. Ермаковой). В двух книгах Т. И. Бреславец исследуется творчество Фудзивара-но Сюндзэй (1114–1204) [Бреславец 2010] и Фудзивара-но Тайка [ Бреславец 2000].
Период истории вака с конца XIII по середину XV века исследован в российском японоведении недостаточно. Это связано с представлением, что поэзия этого периода вторична по сравнению с поэзией более ранней. Такое понимание сейчас подвергается критике как в японских работах, так и в работах западных исследователей, которые активно изучают поэзию этого времени.
В книге даны переводы нескольких поэтических сборников и циклов.
Два сборника связаны с понятием сандзюроккасэн — Тридцати шести гениев японской поэзии. Первый список поэтических гениев был составлен Фудзивара-но Кинто (966–1041), в него входят 36 поэтов с древности по Х век. Таких сборников, с одинаковыми поэтическими именами, но несколько отличным набором стихотворений, было много. Этот сборник является примером того, как поэтические собрания складываются из имеющегося в арсенале поэзии материала.
Составление списков тридцати шести лучших поэтов превратилось в дальнейшем в традицию. Еще один представленный сборник тридцати шести поэтов — это так называемые «новые» — новые тридцать шесть гениев японской поэзии ( синсандзюроккасэн), сборник поэтов времени составления восьмой императорской антологии «Синкокин вакасю» («Новое собрание старых и новых японских песен»), включающих стихотворения поэтов XII–XIII веков.
Поэтический сборник «Японские песни, сочиненные на пиру в честь окончания составления „Продолжения собрания старых и новых песен“» (1266) представляет собрание песен, сочиненных непосредственно во время пира, устроенного императором в честь окончания работы над одиннадцатой императорской антологией «Сёкукокин вакасю». Соответственно, авторы этого сборника — придворные, в большинстве — высокоранговые придворные. Лишь немногие из них — признанные поэты, они сочиняют стихотворения не по вдохновению, а по приказу, на данную им тему. Наверное, не все сочиненные здесь стихотворения можно оценить как первоклассные, однако такой поэзии в средние века было создано очень много.
Цикл стихотворений на тему «Восьми видов Сяо и Сян» Рэйдзэй Тамэсукэ (1263–1328) характеризует этап влияния китайской культуры, связанный с распространением буддизма школы Дзэн.
42 стихотворения из списка «слов, имеющих хозяина», перевод которых дан в Главе 5, не являются поэтическим сборником, а являются иллюстрацией к концепции, высказанной Фудзивара-но Тамэиэ.
Будучи сочиненным, японское стихотворение оказывалось в копилке поэзии, откуда оно могло быть взято и помещено в контекст, либо совпадавший с реальными обстоятельствами появления текста, либо в совсем иной. Так родились многочисленные поэтические легенды, в обилии помещенные в произведениях разных жанров: в ута-моногатари, историях сборников сэцува, средневековых рассказах отоги-дзоси, пьесах театра Но и др. Новый контекст высвечивал в стихотворениях другие грани, находил неожиданные эмоции, расширял содержание короткого стихотворения.
Со времени знакомства российских читателей с японской поэзией, в том числе и с поэзией вака, прошло уже более века, за это время было сделано множество переводов, написаны интересные исследования. Многие знаменитые старые стихотворения были переведены на русский язык не один раз. Подобно тому как контекст дает возможность стихотворению раскрыть свою многозначность, так и разные переводы дают возможность показать разные нюансы японской песни, поэтому я надеюсь, что читателям захочется обратиться к переводам японской поэзии. В полном переводе на русский язык существуют две императорские антологии: первая императорская антология «Кокинсю» и восьмая «Синкокинсю». Антология « Кокинсю» переведена на русский язык дважды — А. А. Долиным и И. А. Борониной, «Синкокинсю» переведена И. А. Борониной. Своеобразным критерием высокой значимости поэта является помещение его/ее песни в сборнике «Хякунин иссю» («Сто стихотворений ста поэтов»), составленном в XIII веке поэтом Фудзивара-но Тэйка, из нескольких существующих переводов этого сборника на русский язык мне особенно нравится перевод В. С. Сановича.
Японские стихотворения существуют в переводах Н. И. Конрада, В. Н. Марковой, А. Е. Глускиной, Е. М. Пинус, А. А. Долина, И. А. Борониной, В. С. Сановича, Т. Л. Соколовой-Делюсиной, Л. М. Ермаковой, Е. М. Дьяконовой, Т. И. Бреславец, А. Н. Мещерякова, Н. Н. Трубниковой и других переводчиков.
Поэзия вака очень активно изучается в Японии. Я выражаю благодарность Японскому фонду за предоставленную мне возможность стажировки в Токийском государственном университете. Работа в богатейшей библиотеке университета, библиотеке Японского фонда в Токио позволила мне познакомиться со многими исследованиями японских и западных ученых.
Я благодарна всем, кто прочел эту книгу в рукописи и высказал свои замечания и суждения.
Надеюсь, книга поможет изучающим японскую поэзию и любителям японской поэзии увидеть в вака неожиданные стороны.
Книга проиллюстрирована рисунками художника Огата Гэкко (1859–1920) из его книги «Ирохабики Гэкко манга» («Разнообразные рисунки Гэкко, расставленные в алфавитном порядке», 1896). На рисунках изображены растения, птицы, вещи, люди, явления природы — они не только украшают текст, но должны помочь представить то, о чем говорят японские песни. Из книги Огата Гэкко выбраны 36 иллюстраций — еще одно очень важное для японской поэзии число.
**
В предлагаемом исследовании цитируется большое количество стихотворений. Все они были написаны очень давно, некоторые — более тысячи лет назад. Все стихотворения записаны старой орфографией. В рукописях и старых книгах стихотворения записывались с минимальным количеством иероглифов, однако правил употребления иероглифов и каны не существовало, одно и то же стихотворение могло быть записано по-разному. Ошибки при прочтении стихотворений делали даже самые известные поэты, об этом будет рассказано в книге. Старую запись трудно понимать по двум основным причинам: малое количество иероглифов затрудняет разделение текста на слова; в старой записи отсутствует обозначение звонких согласных. Для облегчения понимания текста стихотворений в современных изданиях часто употребляется больше иероглифов, чем это было обычно для старой записи, и ставится знак «нигори» для обозначения звонких согласных. Приводимые в тексте книги стихотворения из «Кокинсю» и «Синкокинсю» записаны в основном так же, как в изданиях серии «Нихон конэн бунгаку дзэнсю» [Кокинвакасю 1983; Синкокинвакасю 1985], т. е. с большим количеством иероглифов, однако в некоторых случаях (они специально оговариваются) сохраняется такая запись, которая копирует рукопись или старое издание. После записи текста на японском языке дается его транслитерация. Произнесение текстов, видимо, значительно менялось с течением времени, а поскольку для целого ряда вопросов, рассматриваемых в данной книге, важна именно письменная форма, то я даю транслитерацию текста. Звонкие согласные отмечаются в транслитерации и в тех случаях, когда они не отмечены в японском тексте. Мне кажется, что такая запись отвечает задачам данного исследования.
В японистических работах на английском и других языках, использующих латинскую графику, принято обозначать долготу гласного звука черточкой над буквой. В работах на русском языке долгота часто обозначается двоеточием после гласной буквы, однако мне кажется, что такая запись мешает восприятию текста читателями, не являющимися специалистами в области японского языка. В двух Указателях, которыми снабжена книга, дано японское написание имен поэтов и названий произведений. Это позволит японистам при желании легко найти имена и названия в справочниках.
