Предлагаем вашему вниманию отрывок из интервью Евгения Кручины, переводчика нового романа Кага Отохико «Такаяма Укона», данное 17 февраля 2017 г. Клубу при Японском культурном центре во Владивостоке.
Е. К. <…> Одна из них — я считаю, совершенно замечательная книга известнейшего японского писателя Кага Отохико (加賀 乙彦https://en.wikipedia.org/wiki/Otohiko_Kaga), дай ему Бог доброго здоровья. Сэнсэй несколько раз бывал у нас в стране, причем и в Москве, и во Владивостоке.
Книга эта называется «Такаяма Укон» по имени главного героя. Укон (1552–1615) — реальная, но совершенно фантастическая личность. Самурай высокого ранга, храбрый воин, один из первых мастеров чайного действа, архитектор, писатель. Но главное — он был христианин, который жил в период гонений на японских христиан. Сердцевина романа — это история последнего года жизни Укона <…>
В книге множество отступлений, использовано много цитат из Священного писания, вкраплений из хроник и еще много-много всего. Одних действующих лиц около 250 человек, почти все — реальные люди: японцы, испанцы, португальцы, итальянцы. Место действия не ограничено Японией, там и Португалия, и Рим, и Гоа, и Китай… Казалось бы, из этого только мешанина может получиться, но Кага-сэнсэй — действительно Мастер с большой буквы: все это тщательно увязано и сплетено в интереснейший роман. Мне эта книга представляется просто энциклопедией традиционной японской культуры. Там есть все!
А вот что на выходе. После окончания работы над каждым переводом у меня в компьютере остается три папки. Первая называется «Исходники», вторая — «Перевод», третья — «Сопроводиловка». В последней хранится информация, собранная в процессе преодоления трудностей перевода — рабочий словарик, кто, что и где писал, то, что пришлось прочитать, чтобы понять, источники цитат и т.п. После «обычных» переводов «сопроводительная» папка превышает по объему папку «Перевод» раз в 7-8. После перевода «Укона» она была «толще» в 14 с лишним раз. Это была плата за сложность текста и желание во всем разобраться.
О.С. Ну, тут не знаешь, радоваться или… Это что же, произведение типа «Прощай, переводчик»?
Е.К. Есть такой компонент. Но тем интересней и полезней. Хотя работы, конечно, задал сэнсэй… Сказать, что перелопачивать пришлось весь интернет и не раз — это ничего не сказать. Но зато сколько новых переводческих приемов позволил найти роман, сколько нового узнать…
Без помощи старых и новых друзей ничего бы точно не получилось. Благодаря этому переводу если не 250, то около сотни человек в разных странах мира больше года были заняты моими трудностями перевода и стонали от вопросов, просьб и «непоняток». Всем им огромнейшее спасибо за то, что меня выслушали и помогли!
Консультировался с нашими и зарубежными переводчиками, музыкантами, живописцами, мастерами чайного действа и икэбана, историками, священниками, религиоведами, картографами, музейными работниками, строителями и моряками… Я переписывался с профессорами университетов, с экскурсоводами в Гоа и в Ватикане, с настоятелем собора в Маниле… У меня сложилось такое впечатление, что Кага-сэнсэй лично побывал во всех описываемых местах и сам прошел по всем тем дорогам, тропкам и лестницам, по которым ходили герои его романа. Больно уж детальные описания он дает.
Особенно большие трудности вызвал перевод описания Лиссабона. Много там было моментов, которых не разглядишь ни на одной карте. К счастью, мне удалось найти в интернете одну русскую девушку, которая живет в Лиссабоне, знает и любит этот город и ведет блог о нем. Упросил ее пойти и посмотреть, в гору ли ведет улица N, идущая от собора P, и разузнать, как называются те или иные традиционные португальские сладости. Как оказалось, многое из того, что португальцы завезли в Японию, по-прежнему продается в Лиссабоне. И выглядит так же. Кстати, в благодарность я обещал прислать ей переведенную книгу. И девушка ждет…
Так вот, одна из (мной же созданных) трудностей перевода романа Кага Отохико. Цитировать его напрямую я, как вы понимаете, не могу — копирайт. Придется пересказать своими словами.
Значит, дело в романе происходит в Канадзава перед Рождеством 1614 года. Укон и его друзья из числа местных японцев-христиан понимают, что преследования ширятся и, скорее всего, это последнее Рождество, которое они встречают вместе. В результате трое японцев решают провести… Что можно втроем провести? Конечно, чайную церемонию.
Приезжает из Киото их старый знакомый, чаеторговец, который привозит хороший чай (действительно хороший, 玉露, гёкуро). Кроме этого, он в подарок заказчикам покупает на местном рынке рыбу. Написано было, насколько я помню, 寒鰤一匹. Нет вопросов. 寒 — кан/самуй — холодный, потому что дело зимой происходит… 鰤 — бури — лакедра-желтохвост. Есть такая рыба, но я ее только в виде суси видел. 一匹 — одна штука.
Тут я пренебрег первым правилом переводчика: получать информацию только из надежных и проверенных источников. Лучше нескольких. А то описание лакедры, которое мне попалось, содержало в основном вкусовые параметры. Правда, меленько внизу было написано: длина 30-40 см.
Конечно, поначалу за это как-то глаз зацепился. Трое японских самураев собираются на важное мероприятие. И таким солидным людям дарят рыбу размером со школьную линейку? Это «жжж» ведь неспроста… Что это значит? Рыба чудовищно дорогая? Продавец над ними издевается? Подает какой-то тайный знак? В тексте я разгадки не нашел, отметил, правда, это место в списке непоняток и двинулся дальше… Переводил я долго, больше года, непонятного было много.
И вот однажды… Оказался я в командировке в Японии, и по окончании обязательной программы на пару дней уехал в Канадзава, чтобы, как говорится, разобраться с некоторыми трудностями перевода на месте.
Бродил по местам действия романа, сверялся со списком… Забыл, что Канадзава — это такой город, который находится между всем и всем — между сушей и морем, между горами и равниной. Результат — потрясающие пейзажи и неустойчивая погода. Есть такое местное присловье — «Можно забыть дома еду, но не зонтик».
Не знал я тогда этого присловья. На открытом месте, у стены замка Канадзава, застал меня краткий, но сильный ливень. Остановил такси, поехал в гостиницу переодеваться. По дороге разговорился с таксистом: «Какой замечательный город Канадзава, как здесь здорово, сколько есть интересных вещей. Слыхал я, что есть тут такая вкусная рыба — бури… Размером 30-40 сантиметров…»
Таксист чуть не поперхнулся от негодования. Если бы он говорил по-русски, то его монолог звучал бы так: «Да ты чо?! Да у нас бури — знаешь какие?! У нас бури — во! Нет — ВО!» Все это он показывал левой рукой (в японских машинах руль справа). Наконец, его рука уперлась в дверь, и рост бури естественным образом прекратился.
Я воспользовался этим моментом и встрял с вопросом: «А сейчас бури продают?» Выяснилось, что да, и мы поехали на рынок. Переодевание подождет!
Хороший рыбный рынок в Канадзава! Большой, цивилизованный, все по пенопластовым коробкам разложено и этикетками снабжено. Долго я ходил по рядам, но слова «бури» нигде так и не встретил… Наконец, подошел к одной бабульке, говорю, мол, а бури у вас нет тут в продаже? Бабушка посмотрела на меня как на грудничка и говорит: «Так вот же она!»
В ящике едва помещалась огромная толстая рыбина, к которой прилагалась этикетка с надписью ガンド (гандо). Тут я едва ли не в голос закричал что-то типа «Бабушка, спасайте русского переводчика, пока он не тронулся окончательно». Собрались вокруг меня люди, что-то стали объяснять, я понимал, конечно, с пятого на десятое и только по возвращении домой разобрался, что к чему.
Оказывается, лакедра относится к тем рыбам, которые называются в Японии 出世魚 сюссэ-уо, «рыба, делающая карьеру». И в зависимости от того, какого размера, в каком
возрасте, в какой период года и в каком месте эта рыба выловлена, она будет носить разные названия — у лакедры их больше десятка! В октябре, когда я был в Канадзава, крупная рыба называется гандо, затем она дорастает до статуса бури, а потом и камбури. Это название точно указывает на время вылова. В декабре это было, накануне Рождества. Конечно, было стыдно за то, что я этого не знал и что был невнимательным. Но зато я познакомился с такими знающими и добрыми людьми. Кстати, на переводе эта история никак не отразилась. Там написано, что купец подарил «рыбу, большого желтохвоста».
Я эту историю почему вспомнил? Не только потому, что в книге Кага-сэнсэя как в полнокровном художественном произведении таких «подводных камней» обнаружилось еще великое множество. Мне кажется, схожие «трудности перевода» постоянно сопровождают процесс познания японских реалий, японской культуры и японской жизни. Мы говорим — «проблемы будут». Японцы — чуть иначе: «問題のないことはない», «Не бывает так, чтобы не было проблем». Но решать любые проблемы намного легче, когда у тебя есть интерес к теме и когда ты можешь рассчитывать на помощь друзей и единомышленников.
С полным текстом интервью можно ознакомиться, пройдя по ссылке:
