«Дети стадной эпохи», Лю Чжэньюнь
Глава 1
Ню Сяоли
1
Все, кто видел ее впервые, говорили, что она товар стоящий. Глаза как у феникса, левый, правда, чуть больше, но если не присматриваться, незаметно. Щупленькая, впрочем, в юго-западных провинциях крупных девиц и не водится. Старший брат Ню Сяоли, Ню Сяоши, тоже был невелик — метр пятьдесят девять, — так что и пару нашел себе под стать, рядом они смотрелись хорошо. Окажись его избранницей девица покрупнее, маленький рост Ню Сяоши сразу стал бы заметным. Единственным недостатком новой жены был хрипловатый, больше похожий на мужской, голос. Вероятно, именно поэтому разговаривать она не любила. Когда другие что-нибудь говорили, она просто улыбалась, если же от ответа было никак не уйти, то ограничивалась одной фразой, поэтому не казалась болтливой. Разговор с ней выглядел так:
— Тебя как звать-то?
— Сун Цайся.
— Откуда будешь?
— Из провинции N.
Провинция N находилась далеко на юго-западе.
— Провинция N огромна, из какого уезда?
— Циньхань.
Не зная, где находится Циньхань, собеседник приставал с другим вопросом:
— Сколько человек в семье?
— Семеро.
— Кто именно?
— Дедушка, бабушка, папа, мама, младшие брат с сестрой и я.
— А почему замуж здесь вышла?
— Из-за нищеты.
— Такая нищая, что проделала путь в несколько тысяч ли[1]?
— Отец заболел.
На следующий вопрос она уже не отвечала и готова была вот-вот расплакаться. А собеседник заключал:
— По дому соскучилась.
Эту девушку Ню Сяоли привела из семьи Лао Синя, который проживал в деревне Синьцзячжуан. Жена Лао Синя тоже была родом из провинции N, и, по ее словам, Сун Цайся была ее племянницей. Свою племянницу жена Лао Синя оценила ни больше ни меньше как в сто пятьдесят тысяч юаней. Это вовсе не значило, что она ее продает — такова была цена выкупа за невесту, поэтому никакого закона жена Лао Синя не нарушала. Ню Сяоли, прицепившись к хриплому голосу Сун Цайся, стала торговаться с женой Лао Синя и настаивала на семидесяти тысячах. Жена Лао Синя рассердилась и, хлопнув в ладоши, заявила: «Лао Сань из деревни Гуцзячжай в позапрошлом году нашел в провинции N невестку с заячьей губой, и пусть губу ей залатали, но когда она смеется или плачет, изъян все равно виден, так вот он отдал за нее сто двадцать тысяч. Лао Эр из деревни Уцзячжуан в прошлом году нашел невестку в соседней северо-западной провинции, разведенную, да еще и с ребенком, и ничего — выложил сто десять тысяч юаней. Так что меньше чем за сто тридцать не отдам. И то только потому, что срочная необходимость: у отца Сун Цайся обнаружили нефроз, и ему три-четыре раза в месяц требуется делать диализ. Им нужны деньги. И потом, не надо так не надо. Если она не нужна вам, так ее уже ждет Лао Сы из деревни Сыцзячжай, который готов выкупить ее за сто сорок тысяч. Удерживает лишь то, что Лао Сы уже за пятьдесят, а племяннице моей всего двадцать один. Жалко, если нежный цветочек осквернит какой-то старикашка». Тогда Ню Сяоли прицепилась к низкому росту Сун Цайся, настаивая на том, чтобы жена Лао Синя все-таки сбила цену. В итоге на девяноста и ста десяти тысячах у них, что называется, нашла коса на камень. И когда Ню Сяоли уже сделала вид, что уходит, за нее уцепилась Сун Цайся и спросила:
— Сколько лет?
— Кому? — удивилась Ню Сяоли.
— Твоему старшему брату.
— Тридцать один.
— А тебе?
— Двадцать два, — опешив, ответила Ню Сяоли.
— Парень есть?
— В следующем месяце выхожу замуж.
— А дома, кроме вас…
Догадавшись, что ее беспокоит, Ню Сяоли ответила:
— Отец с матерью умерли восемь лет назад, так что никто тебя доставать не будет.
— Значит, твоему брату тридцать один…
Снова поняв ее намек, Ню Сяоли призналась:
— Он уже был женат, развелся, с ним осталась четырехлетняя дочка.
Тут, хлопнув в ладоши, в разговор встряла жена Лао Синя:
— Глянь-ка, я совсем забыла, что твой брат женится повторно, да еще и с приплодом.
— А кто кого бросил? — поинтересовалась Сун Цайся.
Ню Сяоли на секунду застыла, после чего откровенно призналась:
— Когда брат уехал на заработки, его жена сбежала с другим.
И тут Сун Цайся потянула ее за подол и сказала:
— Сто тысяч, и я пойду с тобой.
Жена Лао Синя стала отговаривать племянницу:
— Слишком мало, не поддавайся.
Тогда Сун Цайся объяснила, что в семью Ню Сяоли за такую цену идти стоит, и на вопрос жены Лао Синя, почему, тихо и рассудительно ответила:
— Во-первых, у брата и сестры из семьи Ню не осталось родителей, Ню Сяоли в следующем месяце уйдет в другую семью, значит, хозяйкой в доме стану я. Во-вторых, старшего брата Ню Сяоли бросила жена, что говорит о его мягком характере. В-третьих, его дочке всего четыре года, она еще слишком мала, чтобы мной командовать. В-четвертых, я не хочу выходить замуж за старика Лао Сы из деревни Сыцзячжай, которому уже за пятьдесят.
Слушая доводы Сун Цайся, Ню Сяоли даже на месте застыла: она удивилась, насколько здраво та рассуждает. То, что она, в отличие от Ню Сяоли, додумалась до таких вещей, доказывало, что Сун Цайся умна. Кроме того, такое четкое видение перспективы говорило о ее хозяйственности. В этом плане старший брат Ню Сяоли, Ню Сяоши, был совершенно бестолковым, поэтому, учитывая, что в следующем месяце Ню Сяоли собиралась переехать в другую семью, в их собственном доме такого человека, как Сун Цайся, явно не хватало.
Итак, Ню Сяоли привела Сун Цайся в свою деревню Нюцзячжуан на смотрины к старшему брату. Ню Сяоши посмотрел на нее; посмотрели и облепившие двор соседи. Дождавшись, когда зеваки разойдутся, Ню Сяоли отправила Сун Цайся в восточную комнату выпить чаю, а сама вместе с Ню Сяоши пошла в гостиную на семейный совет.
— Как она тебе? — начала Ню Сяоли.
— Разве с первого взгляда разглядишь недостатки?
— Раз ты их не разглядел, значит, подходит.
— А нельзя еще присмотреться? Я, собственно, не тороплюсь.
— В следующем месяце я отсюда съеду, так что для тебя с Баньцзю некому будет готовить.
Баньцзю звали четырехлетнюю дочку Ню Сяоши.
— У нее голос, как у мужика, — все-таки колебался Ню Сяоши.
— За приятный голос надо выложить сто пятьдесят тысяч, разве мы это потянем? — не выдержала Ню Сяоли.
Ню Сяоши понуро опустил голову и замолчал.
— Взял и за полдня купил жену, к тому же из другой провинции, что люди скажут? — после долгой паузы наконец произнес он.
— Можно и отказаться, но тогда давай уже сам ищи себе пару.
Ню Сяоши снова никак не отреагировал; помолчав, он сказал:
— Если даже и соглашусь, сто тысяч — это немало.
В прошлом году они перестроили дом, и у них осталось всего двадцать тысяч юаней, так что брат с сестрой понимали друг друга без лишних слов.
— Об этом не беспокойся, — сказала Ню Сяоли.
С этими словами она прошла в восточную комнату, где договорилась обо всем с Сун Цайся, и та вернулась в деревню Синьцзячжуан ждать выкупа. Ню Сяоли тем временем на велосипеде отправилась в село к своему жениху Фэн Цзиньхуа. Ню Сяоли и Фэн Цзиньхуа раньше вместе учились в средней школе, после окончания которой Фэн Цзиньхуа открыл в селе мастерскую по ремонту мопедов.
— Одолжи восемьдесят тысяч, — начала Ню Сяоли.
Фэн Цзиньхуа, весь перемазанный, в это время как раз занимался ремонтом.
— Это немаленькая сумма, вся моя мастерская и то столько не стоит, — сказал он и тут же добавил: — За ремонт одного мопеда я получаю лишь несколько десятков юаней.
— Ну одолжи, — попросила Ню Сяоли.
— Для чего? — спросил Фэн Цзиньхуа.
— Женить старшего брата.
Фэн Цзиньхуа на секунду замер, а после продолжил расспросы:
— Если буду просить взаймы, люди спросят, когда верну. Что мне отвечать?
— Когда появятся деньги, — ответила Ню Сяоли.
— А когда они появятся?
— Ты еще ничего не занял, а уже раздул проблему, о чем ты беспокоишься? — рассердилась Ню Сяоли и тут же добавила: — Не вернет Ню Сяоши, верну я, хорошо? Считай, что ты ничего моему брату не одалживаешь, пусть это будет выкуп за меня, идет?
С этими словами она развернулась и пошла вон.
После обеда Фэн Цзиньхуа приехал на мопеде в деревню Нюцзячжуан и вручил Ню Сяоли семь тысяч.
— Это то, что мне удалось одолжить у моего дядьки, у тетки по отцу и у тетки по матери — все, что оказалось у них дома, а свободных денег ни у кого не нашлось.
Глядя на эти семь тысяч, Ню Сяоли ответила:
— Не стоило мне выбирать такого жениха, как ты, надо было подыскивать человека с деньгами.
— Но это так неожиданно, — залился краской Фэн Цзиньхуа.
Ню Сяоли не стала дальше ворчать, а вместо этого демонстративно вышла за порог и снова отправилась в село, но теперь уже к подпольному ростовщику Ту Сяожую. Его младшая сестра, Ту Сяожун, тоже когда-то училась вместе с Ню Сяоли. В школьные годы Ню Сяоли наведывалась в гости к Ту Сяожун, и Ту Сяожуй, положив на Ню Сяоли глаз, клеился к ней больше полугода. Однако Ню Сяоли тогда считала, что Ту Сяожуй из плохой компании, поэтому выбрала Фэн Цзиньхуа, который покорил ее своей порядочностью. Кто же знал, что спустя несколько лет его порядочность станет помехой для толстого кошелька. Несмотря на то, что Ту Сяожуй, по сути, держал нелегальную контору, над ее дверью красовалась вывеска «Чайная “Орхидеевая беседка”». Когда Ню Сяоли зашла в чайную, Ту Сяожуй, уставившись в одну точку, восседал на резном деревянном кресле. Ню Сяоли прямо с порога перешла к делу:
— Братец Сяо Ту[2], одолжи мне восемьдесят тысяч.
— Это — моя работа, все мои клиенты сродни богам. Для чего тебе деньги?
— Это мое дело.
— Сразу предупреждаю, что месячная ставка составляет три процента, срок от года.
— Я же училась вместе с твоей сестрой.
— Можно обойтись и без процентов, но при одном условии.
— При каком?
— Я с тобой пересплю.
— Спи со своей сестрой!
— Условие можно и поменять.
— На какое?
— Два процента, если я тебя поцелую.
Ню Сяоли подставила ему щеку. Поцеловав Ню Сяоли в щечку, Ту Сяожуй вдруг крепко обхватил ее голову руками и просунул свой язык прямо ей в рот. Ню Сяоли, насилу высвободившись, сплюнула на пол и матюгнулась.
В тот же вечер Ню Сяоли явилась в деревню Синьцзячжуан в дом к Лао Синю и в присутствии жены Лао Синя вручила Сун Цайся сто тысяч юаней. Втроем женщины отправились в село, где у входа в банк Ню Сяоли подождала, пока Сун Цайся и жена Лао Синя отправят денежный перевод родной семье Сун Цайся. После этого жена Лао Синя отправилась назад в деревню Синьцзячжуан, а Сун Цайся в сопровождении Ню Сяоли — в деревню Нюцзячжуан. Ту ночь Ню Сяоши и Сун Цайся провели в комнате для новобрачных, под которую была выделена гостиная. Ню Сяоли вместе с племянницей Баньцзю ушла ночевать в восточную комнату.
На следующий день во время завтрака Ню Сяоли заметила, что ее старший брат украдкой улыбается, и облегченно вздохнула.
Она и подумать не могла, что спустя пять дней ее невестка вдруг исчезнет.
2
Ню Сяоли родилась с крупным ртом, большими глазами и высоким носом, ростом тоже удалась. Ее старший брат, Ню Сяоши, рожденный от тех же родителей, ростом был метр пятьдесят девять, а Ню Сяоли — метр семьдесят восемь. Что в двадцать два года, что в шесть лет Ню Сяоли была выше Ню Сяоши. Когда Ню Сяоли пошла в школу, у нее появились соответствующие клички: большеротая, пучеглазка, слониха, кобыла… Однако так ее называли лишь за глаза, никто из одноклассников не решался произнести это в ее присутствии. Ведь Ню Сяоли с детства дралась с мальчишками, причем неплохо — как приложит руку, так и расквасит кому-нибудь физиономию. Доведись Ню Сяоли услышать, как ее называют, никому бы не поздоровилось.
Когда Ню Сяоли было четырнадцать, от рака легких умер ее отец. Сколько Ню Сяоли себя помнила, ее родители целыми днями ругались, поэтому в день, когда отец умер, она облегченно вздохнула. В тот год Ню Сяоли пошла в старшую школу. Как-то раз спустя два месяца после смерти отца Ню Сяоли сидела на уроке физики и мучилась от головной боли, пока учитель рассказывал о Джеймсе Уатте, который заметив, как скачет крышка на закипающем чайнике, изобрел паровой двигатель. Головными болями Ню Сяоли страдала с детства. Ню Сяоли отпросилась у учителя и, закинув за спину рюкзак, оставила Джеймса Уатта за порогом класса и в одиночестве побрела домой. Подойдя к воротам, она заметила, что те закрыты изнутри. Несколько озадаченная, Ню Сяоли перелезла через стену во двор и там услышала, как в гостиной громко стонет ее мать. Ню Сяоли подумала, что у той тоже болит голова, ведь свои головные боли Ню Сяоли унаследовала от нее. Но когда она приблизилась к двери в гостиную, до ее ушей донеслись еще и мужские стоны. Тогда она поняла, что в комнате происходит кое-что другое. Ню Сяоли замерла на месте и простояла за дверью минут десять — о своей головной боли она напрочь забыла. Наконец стоны в комнате стихли; Сяоли пинком открыла дверь и увидела на кровати голых мужчину и женщину: мужчина — снизу, женщина — сверху. Приглядевшись, Ню Сяоли узнала сельского повара Чжан Лайфу, на котором верхом сидела ее мать. Чжан Лайфу был отцом одноклассника Ню Сяоли, Чжан Дацзиня. Мать Чжан Дацзиня работала дворником в школе, где учились Ню Сяоли и Чжан Дацзинь. Увидав Ню Сяоли, любовники застыли на месте, а Ню Сяоли стала истошно орать, и это было гораздо громче, чем недавно стонали ее мать и отец Чжан Дацзиня. Те запаниковали. Мать Ню Сяоли, так и не успев слезть с Чжан Лайфу, быстро сказала:
— Сяоли, перестань орать!
— Вон! — еще громче заорала Ню Сяоли.
— Сяоли, перестань! — повторила мать.
Но Ню Сяоли не унималась:
— После смерти отца прошло всего-то два месяца!
Отец Чжан Дацзиня быстро спихнул с себя мать Ню Сяоли, кое-как оделся и, прихватив брюки, выбежал вон.
— Сяоли, послушай меня, — пыталась достучаться до дочери мать.
— Вон! — кричала Ню Сяоли.
Мать Ню Сяоли на какое-то время оцепенела, после чего вышла из себя:
— Я — твоя мать, ты у меня сейчас получишь!
Ню Сяоли выбежала во двор, продолжая орать:
— Если не уберешься, об этом сейчас узнают все!
В это время над стеной их двора уже стали выглядывать любопытные головы.
— Сяоли, подожди! — поспешно отозвалась мать.
Быстро набросив на себя одежду, она промчалась мимо Ню Сяоли и выбежала за ворота.
— Даже не думай возвращаться, вернешься — убью! — напутствовала ее Ню Сяоли.
Больше ее мать не вернулась. Она не вернулась не потому, что боялась расправы со стороны Ню Сяоли, а потому, что мать Чжан Дацзиня, узнав об измене мужа, съехала с катушек, бросила подметать школьный двор и, вооружившись ножом, целыми днями рыскала везде, где только можно, пытаясь разыскать отца Чжан Дацзиня и мать Ню Сяоли с намерением прикончить обоих. Поэтому они исчезли. Восемь лет о них не было ни слуху ни духу. Кто-то говорил, что видел их на ночном рынке в Сиане, где те якобы продавали острый суп с жаренными лепешками — отец Чжан Дацзиня как-никак был поваром. Однако Ню Сяоли считала свою мать умершей наравне с отцом.
Отец умер, мать сбежала, но у Ню Сяоли остался старший брат. Вообще-то именно старший брат должен заботиться о младшей сестре, но старший брат Ню Сяоли, Ню Сяоши, с малых лет рос совершенно никудышным. Однако в том не было его вины. Уже повзрослев, Ню Сяоли поняла, что если с самого рождения наблюдать, как родители без конца ссорятся даже тогда, когда ты произносишь первые слова или делаешь первые шаги, то в результате можно стать или бесстрашным как она сама, воспринимая скандалы как обычное дело, или пугливым, как ее старший брат, которому доставалось во время скандалов и который тоже считал это обычным делом. В год, когда Ню Сяоши исполнилось двадцать шесть, он женился. Жена ему досталась хрупкая, неторопливая и покладистая, так что Ню Сяоши не знал, как с ней себя вести, а потому то и дело норовил придраться по любому поводу и затеять ссору. Они перебрались в город на заработки и наконец в один прекрасный день его жена разругалась с ним в пух и прах и сбежала с другим, бросив собственную дочь. Ню Сяоши ничего не оставалось, как собрать вещи и вместе с дочерью вернуться из города в деревню. Когда это случилось, Ню Сяоли вместо того, чтобы обвинять брата в никчемности, всю вину возложила на умершего отца и «умершую» мать. В конечном итоге и брат-размазня, и совсем еще кроха племянница Баньцзю, и тысяча домашних дел скопом легли на плечи Ню Сяоли. Младшая сестра считай превратилась для старшего брата в мать. Теперь Ню Сяоли раскаивалась, что когда-то из-за головной боли отпросилась из школы домой. Услышав стоны из комнаты, вместо того, чтобы открыть пинком дверь и прогнать мать из дома, она должна была затаиться и сделать вид, что вообще ничего не слышала. А теперь, когда мать она прогнала, ей пришлось взять ее роль на себя. Вместе с тем Ню Сяоли преклонялась перед матерью: прошло уже восемь лет, а та словно канула в лету. Позже она смогла ее понять: любая другая женщина на ее месте, доведись ей быть застуканной собственной дочерью верхом на мужике, наверняка сама бы захотела, чтобы дочь считала ее умершей. Раньше Ню Сяоли этого не понимала, а когда стала встречаться с парнем, поняла. Уразумев эту истину, Ню Сяоли уже редко вспоминала о матери. С течением времени она свыклась со своей ролью. В следующем месяце Ню Сяоли собиралась выйти замуж, но сперва ей следовало пристроить старшего брата. Подыскивая ему жену, она уповала на то, что та станет ему новой матерью. В тот вечер, когда Ню Сяоши вместе с Сун Цайся уединился в комнате новобрачных, Ню Сяоли вместе с племянницей Баньцзю отправилась спать в восточную комнату. Они пролежали вместе около часа, и Ню Сяоли думала, что девочка уже уснула, но та вдруг неожиданно вскрикнула:
— Тетя!
— Чего?
— У них завтра появится ребенок?
Ню Сяоли, поняв, о чем думает Баньцзю, сказала:
— Это невозможно, для этого требуется месяцев десять.
— А вдруг мачеха будет меня обижать?
— У тебя есть тетя.
— А если тетя выйдет замуж?
— Если она станет тебя обижать, уйдешь вместе с тетей.
— А если меня станет обижать твой муж?
— Да пусть только попробует, сукин сын! — ответила Ню Сяоли, у которой уже и сон пропал.
Баньцзю хихикнула и обняла Ню Сяоли за шею.
— Тетя.
— Чего?
— Когда я вырасту, то стану, как ты.
С этими словами, не выпуская Ню Сяоли из своих объятий, она уснула. Когда Баньцзю уснула, Ню Сяоли стала прислушиваться к звукам в гостиной, но оттуда не доносилось ни единого шороха. Ню Сяоли забеспокоилась. Однако, когда на следующее утро во время завтрака она заметила, что Ню Сяоши про себя улыбается, то с облегчением выдохнула. Ню Сяоли уже уверилась, что устроила брата, но, к ее большому удивлению, через пять дней Сун Цайся сбежала, оказавшись аферисткой. Когда Ню Сяоли приходила в деревню Синьцзячжуан в дом к Лао Синю, она обратила внимание, как дотошно Сун Цайся интересуется положением дел в семье Ню, но тогда она приняла это за хозяйственность, решив, что Сун Цайся будет по силам ее ноша. Чтобы заплатить за нее выкуп, Ню Сяоли пришлось вытерпеть бесстыжий поцелуй Ту Сяожуя, а теперь, выходит, что эта хриплоголосая девка из семьи Лао Синя, что проживал в деревне Синьцзячжуан, с самого начала держала ее, Ню Сяоли, за полную идиотку?
[1] Китайская мера длины, равная 500 м.
[2] Слово Сяо, то есть маленький, используется здесь как ласковое обращение.